По словам поисковиков, средний возраст потеряшки далек от пенсионного.
С начала года в полицию обратились сотни жителей региона с просьбой найти их родственников или знакомых. По словам поисковиков, средний возраст потеряшки далек от пенсионного. Подробнее в материале vlad.aif.ru.
Нашли не всех
За первые семь месяцев текущего года, по сведениям ОВД области, поступило более 500 сообщений с просьбой установить местонахождение пропавших владимирцев. За этот же период в федеральном розыске остаются 14 человек — это и те, кто пропал в городе, и те, кто потерялся в лесу. К слову, детей среди них нет.
«Сейчас ягодно-грибной сезон в полном разгаре. Люди массово идут в лес: кто-то с целью заработка, кто-то для удовольствия. Поэтому много заявлений у нас поступает по факту исчезновения именно в природной среде», — говорит заместитель начальника Управления уголовного розыска УМВД России по Владимирской области Илья Моисеев.
Что касается лесных потеряшек, к концу июля таких насчитывалось 20 человек. Четыре пожилые женщины не найдены до сих пор.
По колено в болоте
Однако цифры статистики полиции и поисковиков значительно разнятся. По информации отряда «ЛизаАлерт», на горячую линию с начала года поступило 287 обращений (среди них — 74 о поиске несовершеннолетних): 182 — в городской среде и 105 — в природной. 259 человек нашли живыми, 17 погибли, в том числе один ребенок.
«Наша область достаточно лесистая, и чаще всего заявки мы получаем из Александровского, Киржачского, Гусь-Хрустального районов, а также из города Владимира. Поэтому именно в этих лесах мы устанавливаем так называемые стрелки, указывающие пути движения к близлежащим населённым пунктам», — уточнила и. о. начальника пресс-службы регионального поисково-спасательного отряда Татьяна Тихонова.
63-летняя Марина Евгеньевна С., жительница города Радужного, в числе тех, кому повезло: женщину смогли вовремя найти и вывести из леса.
Заявка на поиски в отряд поступила днем 20 июля. Дочь пенсионерки волновалась о маме, которая перестала выходить на связь после того, как та 18 июля сказала, что собирается в лес.
В группе «Алерт» в рабочем чате откликнулись почти 30 человек из Владимира, Судогды, Коврова, Гусь-Хрустального, Лакинска, Покрова, Киржача, Собинки, Радужного. К ним на месте присоединились сотрудники полиции и неравнодушные жители.
Ситуация усугублялась тем, что Марина Евгеньевна ушла без телефона: аппарат остался дома. Кроме того, никто не знал, в какую именно сторону пошла потерявшаяся: лес окружал населенный пункт со всех сторон.
Штаб начал работу вечером 20 июля, но до утра найти пенсионерку не удалось. Тогда координаторы, помимо работы на отклик, решили распространить ориентировки на пенсионерку.
«Разумеется, мы не рассчитывали, что ориентировки в городе помогут найти нашу пропавшую в лесу. Надежда была на то, что найдутся свидетели, которые могли знать её или видеть, когда и, главное, в какую конкретно сторону от города она пошла, чтобы сузить круг поисков и направить всех наших добровольцев именно туда», — рассказал координатор Дмитрий Панов.
Но расчет поисковиков оправдался. Нашлась свидетельница, которая узнала на фото Марину Евгеньевну и указала, в какую сторону она ушла.
Вечером 21 июля потеряшку нашли: женщина стояла по колено в болоте. Алертовцы помогли ей выбраться и передали её родным.
Показали «взрослость»
По словам поисковиков, средний возраст потерявшихся — 35–45 лет. Но если говорить о лесе, тогда возрастные рамки смещаются к 50+.
Немало среди потерявшихся и несовершеннолетних. С января по начало августа, по сведению полиции, их насчитали 36. К счастью, все они были найдены.
«Как правило, дети и подростки уходят из дома из-за конфликтов с родителями и опекунами и уезжают в другие города и даже регионы, показывая свою «взрослость». И даже если ребёнок уехал без мобильного телефона, сотрудники полиции обладают необходимыми возможностями и опытом, чтобы оперативно установить его местонахождение», — рассказал Илья Моисеев.
Также заместитель начальника управления уголовного розыска развеял убеждение о том, что заявление о поиске нужно подавать якобы спустя три дня после пропажи человека. На самом деле этот стереотип только усложняет задачу поисковикам и полиции.
